Удивительная статья Александра Попова — небольшой набросок о том, как практика присутствия в сердце изменила автора, его жизнь и его отношения. Самой трудной и в то же время самой увлекательной задачей, пишет он, было попытаться максимально искренне и открыто донести то, что родилось в сердце.
“Это подарок от моего сердца вашему в виде семи прозрений о том как, когда и зачем можно прибегать к этому нехитрому, но действенному способу управлять потоком своей жизни.”
1. Сердце — это центр моего существа, центр моей жизни.
Ему присуще качество центрирования. Каждый раз, когда я чувствую, что «лебедь, рак и щука» в моём существе не способны прийти к согласию, я опускаю своё внимание в область сердца и через некоторое время ощущаю ту целостность, о которой так легко забыть в потоке событий, противоречивых ощущений и интересов. И чем больше я нахожусь в центре своего существа, тем более сильные циклоны раскручиваются вокруг, не мешая мне пребывать в неподвижности. Не поймите меня неправильно: я теряю равновесие по нескольку сотен или даже тысяч раз на дню, но именно возврат в центр моего существа и есть практика.
2. Сердце — это интегральный плавильный котёл.
По-моему, противоречия не решаются в уме. Хотя ум помогает мне в работе с жизненными противоречиями, опускание их в сердце позволяет получить на выходе целостное состояние, решение, выход из ситуации. Наверное, самый главный трюк здесь — признать, что в любом конфликте мои интересы находятся по обе стороны баррикад. Именно это разделённое состояние и создаёт боль и страдание — дискомфорт, от которого охота сбежать, приняв одну из, казалось бы, непримиримых сторон. Но понимание того, что конфликт это не противоречие между моими интересами и интересами кого-то или чего-то ещё, а противоречие между разными, но ОДИНАКОВО МОИМИ интересами, позволяет принять их в сердце, и дать ему наконец сделать то, что оно делает так умело. Находя себя в конфликте, я избавляюсь от иллюзии кого-то или чего-то вовне, с чем я конфликтую, я нахожу мои интересы по каждую сторону линии фронта, и опускаю их в сердце, удерживая своё присутствие там, до тех пор пока два не станут одним, чему обычно сопутствует резкий прилив энтузиазма и желания жить, — ну и решение ситуации, конечно же; по крайней мере, ощущение того, что оно точно есть. Оставаясь с этим ощущением, я потихоньку возвращаюсь в ум и уточняю дальнейшие действия. Часто они настолько просты и элегантны, что я удивляюсь, как это сразу не пришло на ум.
3. Подлинное прощение происходит в сердце.
«Прощение — это аромат цветка, который топчут» — выдал мне в запросе поисковик. Однако я точно знаю, как много я готов заплатить, чтобы увидеть лицо этого человека, когда я поступлю с ним так же, как он со мной. Неважно, сколько книг я прочитал о божественной, абсолютной любви и принятии, человеческая справедливость во мне требует крови. И что-то мне подсказывает, что я не один такой. Я научился мстить гораздо раньше, чем научился любить (научился ли ещё?). И вообще, эта идея о любви часто не имеет смысла, когда чувствуешь себя оскорблённым или униженным или что-то в этом роде. Часто мне казалось, что я простил, потому что я опустил своё оружие, но именно отпускание желания воевать и есть прощение, как я это сейчас понимаю. И это тоже происходит в сердце. Однако сначала, необходимо избавиться от умной и благородной иллюзии, что «я уже простил, потому что понял, что так он(а) поступил(а) со мной из-за своей слабости, он(а) по-другому не мог(ла)» и прочий интеллектуальный треш. Я признаю в себе желание забрать «оком за око» и опуская своё присутствие в сердце просто наблюдаю за ним, не желая его изменить. Сейчас мне кажется, что прощение — самое эгоистичное, что я когда-либо делал. Потому что ощущение лёгкости, радости и любви, которое возникает после такой практики, ни с чем не сравнимо. Главным моим достижением на пути прощения было понимание, что прощение — это не усилие, а наоборот: отпускание и расслабление. И достигнуть его я могу только в сердце, потому что ум не даёт мне отпустить все эти истории о том, как я в очередной раз стал чьей-то жертвой.
4. Сердце бесстрашно.
В моём уме полно страхов: страхов попасть в неприятности; что обо мне подумают плохо; что я недостоин любви; что что-то у меня не получится или почти не получится (как прошлой ночью). Короче моя голова — это копилка для ужасов, но каждый раз, когда моей осознанности хватает, чтобы в пучине страха вспомнить о сердце и осознать себя там, дыхание становится ровнее, мир ярче, а люди добрее. И один за другим страхи машут мне рукой. Иногда напоследок они используют приём «добей ссыкуна»: смотрят на меня пристально, но в итоге уходят.
5. Путь к Богу лежит через сердце.
Многие, если не все, духовные традиции мира, так или иначе подчёркивают важность этого энергетического центра в нашем развитии и духовном преображении. Мои попытки постичь бесконечность умом создали массу напряжений. Моё сердце же погружено в бесконечность постоянно. Осознавая себя в сердце, я вспоминаю свою глубинную природу, своё изначальное лицо.
6. Жить сердцем.
Моё взросление привело меня в ум. И долгое время мне казалось, что именно там я и смогу полноценно постичь жизнь… ну или, по крайней мере, жить полноценно. Но это оказалось очередной иллюзией. Стабильность и видимая непоколебимость ума оказались просто очередной психологической защитой, неприступной крепостью, в которой я оборонялся от Жизни. И до сих пор я часто обнаруживаю себя прячущимся в задворках ума. Пребывание в сердце казалось мне невыносимым, поскольку там начинают всплывать все мои непережитые травмы, боль, страдания… ну и нежелательные, так угрожающие стабильности положительные эмоции и чувства тоже. Нахождение в сердце и столкновение со всем этим взрывчатым материалом позволяет мне постепенно освобождаться от него. «Болит больше, беспокоит меньше», — говорит Кен Уилбер. «Играть веселее», — добавлю я к его словам.
7. Сердце отношений.
Мне казалось, что у меня нет зависимостей в отношениях и я могу любить безусловно. Я жил с этой иллюзией и (вот удивление!) с сильным блоком в груди не знаю, как долго. И вот я обнаруживаю себя в ярости и агонии, обижаюсь, чувствую ревность, хочу контролировать и не доверяю. Набегавшись в поисках чего-то вовне, что способно утешить мою боль, я всё же пересиливаю себя и, несмотря на тошноту от одной только мысли о медитации, останавливаю себя вместо того, чтобы пытаться остановить происходящее вокруг. Опускаясь в сердце, я вспоминаю о себе настоящем. Постепенно хватка ума (о да, мой старый друг меня снова обхитрил!) расслабляется, и я вспоминаю, с чего эти отношения начались, отпадают вопросы «за что?», вместо этого за всеми действиями, которые причиняли мне боль, я вижу любовь, красивую и невинную. И появляется желание дарить её, легче становится принимать её. Отпадает желание требовать проявления любви и торговаться за них, вместо этого мысли и действия по отношению к другому (другой) подпитываются этим чувством, таким тёплым и спокойным, что оно не требует огласки и узнавания, для такого проявления любви нет проблемы оставаться анонимным. Я вспоминаю себя счастливого и становлюсь им — по крайней мере, до следующего раза. От обороны к заботе, от обиды к радости. В результате, после таких качелей, подлинной любви в отношениях становится больше, а зависимостей и других узлов, препятствующих полноценному проявлению себя в отношениях, становится меньше, эти два процесса взаимодополняют друг друга.
Все семь прозрений служат для меня напоминаниями, о том как я могу изменить свою жизнь, своё состояние и отношение к чему-либо в каждый конкретный момент времени. Я не претендую на то, что достиг мастерства и дошел до предела хотя бы в одной из описанных областей, но каждая из этих идей была огромным прорывом в моём опыте на момент её созревания, и по сей день я применяю эту мудрость в своём развитии, трансформации в этой увлекательной и завораживающей игре жизни…
Александр Попов